Давенпорт Гай - Переведеный И Улучшеный



ГАЙ ДАВЕНПОРТ
ПЕРЕВЕДЕННЫЙ И УЛУЧШЕННЫЙ
Нат Пинкертон, частный детектив, конкой, пешком и на лифте прибывает в
свое агентство в Нью-Йорке. Стоит ему вручить котелок, перчатки и трость
посыльному, как заместитель представляет ему клиента.
-- Дело мое, без предисловий объясняет клиент, дама из верхних слоев
среднего класса, таково, что ни о чем подобном вы никогда не слышали. Муж мой
играет на фаготе в Духовом Оркестре Пожарных Девятнадцатого Участка. Наш повар
-- ирландец. У меня слабость к изящным вещицам.
Нат Пинкертон зажигает сигару, внимательно слушает, время от времени
делает пометку карандашом.
-- Я все понимаю, говорит он.
-- Картофельное рагу, говорит она, разлетелось, вы понимаете, от линолеума
гостиной до самого пожарного выхода.
-- Предчувствий у вас не было? Вы ничего не подозревали?
-- Супница разбилась на бесчисленные осколки прямо на моих глазах.
Она уходит. Детектив отдает распоряжения заместителю. Заместитель,
переодетый брокером с Уолл-Стрит, уходит с дробовиком и ищейкой.
Детектив пишет письмо. Приклеивает почтовую марку с изображением Генерала
Джорджа Вашингтона, стоимостью три сантима. В обратном адресе подписывается
псевдонимом.
Он любуется своим кабинетом. Над паровым радиатором висит портерт Моцарта.
На столе, покрытом турецким ковром, -- фонограф Эдисона, электрический
вентилятор, фаянсовый бюст с френологической разметкой, стереоптикон,
револьвер, фонарь, бестеневая лампа Арганда(2).
Ближе к полудню, когда утренняя работа завершена, он прогуливается по
Бродвею до хорошо оборудованного ресторана. Заказывает andouillette(3),
немного салата и полбутылки сотерна. Кофе он пьет на террасе, где делает
пометки в небольшой книжкечке.
После еды он отправляется на свою обычную прогулку. По привычке мысленно
фотографирует всех встречающихся на пути людей. Любой, знает он, --
потенциальный преступник. Проспекты -- нескончаемый спектакль. Индейцы с
Равнин, трапперы из Канады, английские туристы, которых легко опознать по
моноклям и скрученным в трубочку зонтикам, сенаторы из столицы, за которыми
слуги-негры несут книги законов и судебных приказов, актрисы несравненной
красоты, лениво развалившиеся в экипажах, Джон Джейкоб Астор(4), выглядывающий
из окна своего особняка.
Он замечает, что его утренняя клиентка сидит в Центральном Парке.
Он срывает маску с известного анархиста, пытающегося сойти за няньку с
коляской. Проворно он пересекает улицу, дуя в полицейский свисток и
одновременно повергая анархиста наземь одним ударом своей мощной руки.
-- Воздержитесь, сэр, кричит полицейский, прибывая на место происшествия.
Не полагается бить уважаемых нянек на проспектах Нью-Йорка!
-- Дурак! отвечает ему Нат Пинкертон. Неужели вы не видите, что это --
Осип Пржвинщзкий, пресловутый анархист из Парижа, Франция?
Подняв из коляски младенца, он распеленывает его, чтобы наглядно показать,
что в действительности это пачка динамитных палочек, обернутая запальным
шнуром.
Вскоре после этого он заходит в книжный магазин выбрать томик для своего
послеобеденного чтения. Останавливается он на Капитана
Уилкса(5).
Дважды на обратном пути в агентство в него стреляют подлые бандиты, чьи
карьеры он успешно расстроил. Как всегда, они промахиваются. Детектив часто
посматривает в зеркальце на шляпе, проверяя, кто идет за ним следом. В своей
табачной лавке он покупает коробку сигар Джона Раскина и последний номер
.
На углу Сорок Второй Улицы и Авеню Кристофа Коломба один из его
оперативников, переодет



Содержание раздела